Объявленная в начале этого года Баку и Ереваном кампания по «подготовке народов к миру» заметно пробуксовывает –Коммерсант

В мае исполнилось 25 лет Соглашению о бессрочном прекращении огня в Нагорном Карабахе. Корреспонденты “Ъ” Кирилл Кривошеев и Айк Халатян побывали в Армении, Азербайджане и Нагорно-Карабахской Республике (НКР), после чего пришли к неутешительному выводу: объявленная в начале этого года Баку и Ереваном кампания по «подготовке народов к миру» заметно пробуксовывает. А поставленные задачи — в частности, налаживание контактов между людьми — подразумевают всего лишь возвращение к положению дел начала 2000-х годов. И еще неизвестно, удастся ли достичь этих целей до того, как одна из сторон вновь попытается разрешить замороженный конфликт военным путем.

Ниже представляет статью:

«Старые новые успехи

В апреле на московской встрече министра иностранных дел Армении Зограба Мнацаканяна с его азербайджанским коллегой Эльмаром Мамедъяровым впервые за долгое время были достигнуты пусть небольшие, но конкретные договоренности. Министры договорились «на взаимной основе принять меры по допуску родственников к лицам, находящимся в заключении», а также организовать поездки армянских журналистов в Азербайджан, а азербайджанских — в Армению. Все это вписывается в кампанию по «подготовке народов к миру», анонсированную на январской встрече министров в Париже.

Правда, до сих пор серьезных достижений в рамках кампании нет. Видимо, поэтому игрок английского клуба «Арсенал» Генрих Мхитарян пропустит финал Кубка UEFA, который пройдет в Баку 29 мая. Решение не ехать он принял сам, хотя МИД Азербайджана гарантировал ему безопасность. «Вопрос Мхитаряна — не лучший пример укрепления взаимодоверия»,— признал в беседе с “Ъ” министр Мнацаканян, добавив: взаимные визиты журналистов и родственников заключенных «сейчас являются предметом обсуждения» с Баку. Армянский дипломат рассчитывает «выработать такие формулы, которые в итоге дадут позитивный результат». При этом он подчеркнул, что «пропагандистское соревнование "я сделал — сделай и ты" — не самая правильная формула, которая будет реально работать на создание нужной атмосферы».

Схожую мысль в интервью “Ъ” выразил и Эльмар Мамедъяров. «Что же касается осуществления реальных поездок, то здесь прежде всего необходимо работать в направлении конкретных, можно сказать выверенных предложений, при понимании того, насколько это чувствительная тема для двух обществ»,— сказал он. Господин Мамедъяров также напомнил о готовности Баку «осуществить обмен лицами, удерживаемыми с обеих сторон, по принципу "всех на всех"».

Примечательно, что первая за 15 лет поездка азербайджанского журналиста в Армению состоялась еще в феврале — и не по инициативе дипломатов, а благодаря личному упорству главного редактора азербайджанского агентства Turan Шахина Гаджиева. «Я согласовывал эту поездку семь месяцев с властями Азербайджана и пять — с властями Армении,— рассказал “Ъ” господин Гаджиев.— Мне сложно было убедить свое правительство, что Армения для нас самая интересная страна. Ко мне относились с подозрением, спрашивали: а кто пригласил, а кто финансирует? Но когда произошла революция, интерес все же стал превалировать над опасениями». По словам Шахина Гаджиева, по улицам Еревана он ходил без охраны, однако никто из высокопоставленных чиновников с ним так и не встретился. Не удалась и поездка в Нагорный Карабах: журналиста остановило требование написать заявление на имя главы МИДа самопровозглашенной республики Масиса Маиляна, тем самым признав ее в качестве политического субъекта.

Шахин Гаджиев допустил, что у азербайджанца на улицах Еревана меньше шансов встретить агрессию, чем у армянина на улицах Баку. Но такое отношение он связывает не со стремлением к компромиссу, а наоборот — с желанием еще больше закрепить статус-кво. «Армяне чувствуют себя победителями и хотят представить визиты азербайджанцев как признание нашего поражения»,— пояснил собеседник “Ъ”.

При этом армянский политолог, директор Института Кавказа Александр Искандарян, посетивший Баку в 2000 году, уточняет, что со времени его визита ситуация планомерно ухудшалась и «примерно пять лет назад любое сотрудничество стало почти невозможным»: «Азербайджанцы ездили в Армению более или менее регулярно. Я принимал их в своем институте, они читали доклады, сдавали статьи для сборников. А потом как корова слизала». Вина за это, по мнению господина Искандаряна, лежит на Азербайджане. «Армянину не нужно спрашивать свои власти перед поездкой в Баку,— пояснил он.— А в обратную сторону ситуация совсем иная. Я приглашал к себе азербайджанцев, живущих в Европе. И они отказывались приезжать, объясняя, что проблемы могут быть у их родственников».

Новые условия

Сам факт того, что дипломаты были вынуждены перейти от обсуждения формулы политического урегулирования к гуманитарным вопросам, указывает на системную проблему: все последнее десятилетие доверие между Ереваном и Баку только снижалось. Об этом на встрече с российскими журналистами рассказал Зограб Мнацаканян, обвинив в сложившейся ситуации Баку. «Продолжающееся нагнетание антиармянских настроений в Азербайджане, пример Рамиля Сафарова и кульминация всего этого в апреле 2016 года (вооруженные столкновения в Карабахе.— “Ъ”) лишь подтверждают то, что мы называем повышенной чувствительностью к экзистенциальным рискам»,— сказал министр на встрече с российскими журналистами. Напомним, что Рамиль Сафаров — проходивший в 2004 году обучение в Венгрии азербайджанский офицер, который убил топором спящего армянского военнослужащего Гургена Маргаряна. Венгерский суд назначил ему пожизненное заключение, но через восемь лет азербайджанские власти добились его экстрадиции, встретив в аэропорту с почестями. Это вызвало у Еревана даже большее возмущение, чем само убийство.

Примечательно, что практически все собеседники “Ъ” в Баку высказывались и о поступке Рамиля Сафарова, и о его героизации с осуждением. «Он просто подставил нашу страну,— сказал “Ъ” источник в госструктурах Азербайджана.— А теперь армяне при каждом случае пользуются этим инцидентом, чтобы оказывать давление на Азербайджан, в том числе и в переговорном процессе». Эльмар Мамедъяров, впрочем, отверг предположение, что случай с Сафаровым серьезно повлиял на переговорный процесс. «Причина всех проблем заключается именно в продолжении незаконного пребывания оккупационных сил Армении на захваченных и насильственно удерживаемых ими территориях Азербайджана, куда ввиду этого не могут вернуться сотни тысяч азербайджанских вынужденных переселенцев, в том числе семья Рамиля Сафарова, изгнанная из Джебраильского района»,— заявил министр “Ъ”.

Учитывая отсутствие взаимного доверия, в Армении не скрывают свои намерения усиливать переговорные позиции. Сразу после избрания премьером в мае 2018 года Никол Пашинян заявил, что будет настаивать на включении представителей Нагорно-Карабахской Республики в переговорный формат. «Если карабахцы не вовлечены в процесс, у них нет чувства причастности к нему. И мы не можем им диктовать те или иные решения»,— пояснил “Ъ” Зограб Мнацаканян.

Однако в МИД Азербайджана дают понять, что никогда не примут подобную логику. Эльмар Мамедъяров заявил “Ъ”: «Визави Республики Армения как стороны конфликта выступает Азербайджанская Республика. Этот формат утвержден решением Совета министров СБСЕ (Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе, предшественник ОБСЕ.— “Ъ”) от 24 марта 1992 года. Таковы реалии. Все остальное — либо домыслы, либо попытки затянуть процесс урегулирования под надуманным предлогом».

«Новая война — новые территории»

Вместе с призывами налаживать доверие стороны демонстрируют и свой потенциал на случай новой войны. Министр обороны Армении Давид Тоноян месяц назад даже выразил политику страны в формуле: «Новая война — новые территории». Это означает, что в случае возобновления конфликта республика рассчитывает не только защитить, но и расширить зону своего влияния. Правда, итоги конфликта 2016 года показывают, что расклад сил несколько иной и новые территории может приобрести как раз Азербайджан.

Село Джоджуг-Марджанлы не отмечено на картах ни в Google, ни в «Яндексе». На старых снимках со спутника можно разглядеть лишь беспорядочно стоящие дома без крыш. Однако за последние три года ситуация заметно изменилась. В ходе апрельских боев 2016 года азербайджанские военные заняли расположенную неподалеку высоту Лелетепе, а после село стали заселять и отстраивать. Джоджуг-Марджанлы теперь культовое для Азербайджана место. Его преподносят как символ того, что у республики есть ресурсы вернуть и восстановить утраченные территории, в то время как значительная часть НКР так и остается разрушенной и незаселенной. В Ереване парируют, что село Джоджуг-Марджанлы и так с 1994 года было на азербайджанской стороне фронта и там даже жили люди — фермер Октай Газиев и его большая семья. За стойкость он в свое время получил орден Труда из рук президента Ильхама Алиева.

«Я видел армянские патрули на горе, они заезжали туда на машине,— рассказал “Ъ” господин Газиев.— Они стреляли по моему дому каждый день, не разбирая, мирные там жители или военные». При этом он признает, что военные позиции в селе были. Теперь они перенесены дальше, и увидеть их корреспонденту “Ъ” не удалось — прямо на окраине села стоит знак «Мины», проход запрещен.

До 2016 года дети Октая Газиева ходили в школу в соседнем селе Казахлар, а к врачу приходилось ездить в ближайший город Горадиз. Сейчас и медпункт, и школа есть в самом Джоджуг-Марджанлы, а дом Октая Газиева — единственный, который отличается от всех остальных, построенных по указу президента. Их выдали бывшим жителям села, и теперь там насчитывается 503 человека — половина от довоенного населения. Это “Ъ” рассказал заместитель главы исполнительной власти Джебраильского района Топтыг Насыров. В Азербайджане органы местного самоуправления созданы для всех районов — даже тех, что полностью находятся под контролем армян. В таком случае его главе поручено защищать интересы переселенцев из «своего» района. «Государство помогает всем вернувшимся жителям Джоджуг-Марджанлы, даже выдает скот»,— добавил господин Насыров. Но это происходит в порядке очереди.

«Мой сын получил скот, а я еще нет,— сказал “Ъ” житель села Махмуд, занимающийся разведением пчел.— Мы получили дом и хотим расширить его, построить баню. Но финансы пока не позволяют». Тем не менее,  газ, водопровод и электричество в селе есть, признает Махмуд. Воду берут из протекающей рядом реки Арас. «Звуки выстрелов мы периодически слышим, но нас это не касается — стреляют далеко,— рассказал Махмуд.— Мы сюда вернулись и уже никуда не уедем». Топтыг Насыров утверждает, что до армянских позиций всего 700 м.

«Апрельская война принесла нам славную победу. Гора Лелетепе — символ нашего героизма»,— говорится на плакате с портретом Ильхама Алиева в местной школе. Таких патриотических плакатов, в том числе на военную тематику, здесь очень много. Директор школы Замин Хазиев рассказал “Ъ”, что детей стараются учить гуманизму, «но они тоже смотрят телевизор и понимают, что происходит».

Восстановление Джоджуг-Марджанлы вместе с ведущей туда дорогой стоило, по подсчетам местных властей, 27 млн манатов . Как рассказал “Ъ” депутат азербайджанского парламента Расим Мусабеков, по предварительным подсчетам, сделанным семь лет назад, восстановление всей территории Нагорного Карабаха оценивалось в $27 млрд. «Такие средства у республики есть»,— заверил он.

Еще одним ярким эпизодом апрельской войны 2016 года можно назвать вход азербайджанских войск в село Талиш на севере НКР. При этом армянским войскам в итоге удалось вернуть позиции. «На момент апрельской войны население Талиша составляло около 600 человек,— сказал “Ъ” пресс-секретарь президента республики Давид Бабаян.— После очередного нападения и кратковременной оккупации Талыша население покинуло эту местность, но потом снова стало возвращаться. Сейчас за пределами села остаются около 300 талышцев. Идут крупные восстановительные работы, и население, думаю, продолжит возвращение в конце 2019-го — 2020 году».

Новые люди

Согласия между Ереваном и Баку нет даже в таких вопросах, как численность населения и уровень жизни в самопровозглашенной республике. Как рассказал “Ъ” глава правительства НКР Григорий Мартиросян, в республике проживают около 150 тыс. человек, хотя в Баку настаивают, что реальная цифра примерно в три раза меньше. Он рассказал, что в НКР есть государственная программа по поддержке переселенцев, которая включает и предоставление жилья, и социальные выплаты. «В среднем население республики растет на 1–1,5 тыс. человек в год»,— уточнил господин Мартиросян. При этом сведения о том, что власти в Степанакерте значительно увеличивают население за счет переселенцев из Сирии, чиновник отверг. Их, по его словам, в республике не больше 100 человек.

Стоит отметить, что Нагорный Карабах не отключен от банковских систем. Место проведения платежа будет определено как Степанакерт, Армения. «Здесь представлены филиалы несколько армянских банков, которые могут осуществлять операции по карточкам»,— пояснил Григорий Мартиросян. А вот операторы сотовой связи в Нагорном Карабахе собственные, и поэтому армянские абоненты вынуждены платить за роуминг.

Как рассказал “Ъ” армянский социолог, директор компании «Бревис» Ованес Григорян, молодежь Нагорного Карабаха, родившаяся уже после перемирия, постепенно начинает воспринимать себя гражданами отдельной страны. Другой собеседник “Ъ” в Ереване депутат парламента Микаэл Золян предположил: в будущем две страны могут быть похожи на Сербию и Черногорию — единые этнически и конфессионально, но все же отдельные государства. Впрочем, националисты считают иначе. Например, представители радикальной партии «Сасна Црер» на минувших выходных организовали автопробег «Одна Армения — одно государство». Доехав до границы НКР, они завесили табличку «Республика Арцах» тканью с надписью «Арцахская область».

Отношение к возможным уступкам по обе стороны фронта неоднозначное. «Люди почти полностью потеряли доверие к процессу урегулирования. В этом контексте можно сделать вывод: народ Карабаха сложно напугать и силой влиять на их позиции,— утверждает Ованес Григорян.— Чем жестче с ним говорит азербайджанская сторона, тем жестче он готов отреагировать. С другой стороны, опрошенные в подавляющем большинстве считают, что мирное урегулирование конфликта — единственный путь».

Однако, по мнению азербайджанского коллеги Ованеса Григоряна конфликтолога Аваза Гасанова, загвоздка в том, что молодежь поддерживает примирение лишь теоретически, а как только начинает вдаваться в детали — появляются проблемы. «Я читаю лекции в разных университетах, и мои студенты утверждают, что они за политическое решение. Но когда я уточняю, готовы ли они к тому, чтобы с ними в аудитории были армяне, у них появляются сомнения»,— заявил “Ъ” господин Гасанов.

«Сторонам нужно на время попросту отложить обсуждение политической формулы урегулирования,— развил эту мысль Микаэл Золян.— Любая детализация сейчас только навредит, поэтому пусть цель пока что будет абстрактной — мир. А потом, когда два-три года на границе не будет ни одного инцидента, можно будет сделать следующий шаг». Впрочем, министр иностранных дел Азербайджана с таким подходом не согласен. «Как раз наоборот. Как мы можем восстановить взаимное доверие при наличии такого количества лиц, изгнанных из родных городов и сел? Любые попытки восстановить доверие, не подкрепленные реальными шагами в переговорном процессе, заведомо обречены на провал»,— сказал он “Ъ”.

С наибольшим скепсисом о намерении сторон восстановить доверие друг к другу выразился азербайджанский депутат Расим Мусабеков. «Я думаю, что это уклонение от реальных и трудных компромиссных решений,— сказал он “Ъ”.— Если вы не хотите ничего не делать — вы начинаете говорить об этих вещах. Мир достигался только там, где была либо война, либо длительная конфронтационная ситуация. Если из-за позиции Москвы мы не можем начать войну до победы, то будем продолжать изматывать Армению. Но уступать однозначно не будем».

Сразу после победы на парламентских выборах в декабре 2018 года Никол Пашинян обещал совершить экономическую революцию, в том числе, чтобы противостоять такому натиску со стороны неприятеля. Однако за прошедшее с того момента время до революции в экономике дело не дошло: вместо этого в Армении продолжается активная борьба элит».