Имеем дело со спланированной атакой или продуманным шантажом - Председатель Совета IDBank

Председатель Совета IDBank Вартан Диланян в беседе с Tert.am коснулся нашумевшего дела вокруг бывшего завода минеральных вод «Арзни» и в этом контексте вопроса часто муссирующегося названия IDBank-а.

Ниже представляем интервью:

— Г-н Диланян, в последнее время название IDBank-а на слуху в связи с нашумевшим делом вокруг бывшего завода минеральных вод «Арзни». Не могли бы Вы как мажоритарный акционер Банка прокомментировать сложившуюся ситуацию?

— Позвольте мне начать с нескольких поправок:

Во-первых, не существует дела «вокруг завода», тяжба эта касается собственно здания завода «Арзни». Человеку, не знакомому с деталями дела, может показаться, что IDBank приобрёл или получил в собственность завод, то есть – целый бизнес. На самом деле бизнес этот давно обанкротился. О причинах судить не буду: мы здесь явно ни при чём. Во-вторых, судебных дел вокруг этого здания, судя по последним известным мне сведениям, не менее четырёх. Все они заведены против Банка по искам конкурсного управляющего компании «Б.М.Л. Арзни» Акопа Асояна.

Теперь отвечаю на Ваш вопрос: досконально изучив историю взаимоотношений Банка и его акционеров с Геворгом Афандяном, собственником компании «Б.М.Л. Арзни», могу с уверенностью сказать, что мы имеем дело с продуманной рейдерской атакой на Банк со стороны г-на Афандяна. Атака довольно наглая, так как построена на преимущественно формальных доводах, манипулировании фактами и злоупотреблении доверием остальных акционеров Банка.

— Каким образом во всем этом задействованы остальные акционеры Банка? Кто они?

— Как известно, единственным акционером Банка до 2016 года являлся ливанский «Кредит Банк». В 2016 г. Банк встал перед необходимостью увеличения капитала в связи с ужесточившимися требованиями ЦБ РА к уставному капиталу коммерческих банков. В результате дополнительной эмиссии я стал новым акционером с долей в 60%. Это была возможность осуществить мою давнюю мечту – создать цифровой банк. С ливанскими партнерами мы нашли общий язык, а претворение в жизнь новой стратегии было доверено менеджменту Банка. Перед покупкой своей доли я заказал так называемую процедуру due diligence, которая выявила ряд токсичных активов. В рамках сделки была достигнута договоренность о выводе этих токсичных активов из сферы ответственности Банка. Среди них было и злополучное здание бывшего завода минеральных вод, которое Банк получил в 2015 году в качестве отступных. Само здание особой ценности не представляет: независимый оценщик оценил его в 2 миллиона долларов, тогда как специалисты Банка оценивают этот актив гораздо скромнее, а именно – в пределах полумиллиона долларов США.

В 2015 году Банк, несмотря на завышенную оценку в 2 миллиона долларов, принял указанное здание и две производственные линии завода в качестве отступных, погасив просроченный кредит в 4,5 миллиона долларов США. Почему? По одной простой причине: больше никаких шансов получить что-либо с г-на Афандяна у Банка не было. Вдобавок, Афандян обещал реорганизовать бизнес и дать Банку долю в нем. Ничего он не реорганизовал, а производил там лимонад, к которому Банк не имел никакого отношения. И здесь есть важный нюанс: Афандян заключил с Банком соглашение о преимущественном праве приобретения здания сроком на два года. Штраф за нарушение — пятикратная стоимость здания. Честно говоря, условие уже само по себе очень странное. Как будто существовала большая вероятность того, что Банк пойдёт на откровенно бессмысленный, если не сказать – глупый, шаг по нарушению соглашения. Итак, в результате моих требований по очистке баланса Банка до сделки, ливанские акционеры начинают переговоры с Афандяном с целью получения его согласия на перевод здания с баланса Банка на баланс нового, создаваемого с нуля юридического лица. По сути, одним этим фактом акционеры Банка уже выполняют требование о предоставлении преимущественного права. Более того, Афандян не только не высказывает желания самому приобрести здание, но и взамен своего согласия на отчуждение здания получает бесплатно 33% капитала новой компании, в собственность которой оно и продаётся. Оформляются эти 33% на одного из сыновей Афандяна, тогда как ООО «Б.М.Л. Арзни», выступающая стороной соглашения, принадлежит его другому сыну. И сегодня разыгрывается целый спектакль: мол, один сын не знал, чего хотел другой, Афандян делает вид что не знал, зачем создается предприятие, зачем здание перемещается с баланса Банка на баланс ООО «Тармак», а главным действующим лицом всего маскарада стал конкурсный управляющий, выписавший доверенность юристам Афандяна и не имеющий ни малейшего представления о том, каким же образом права ООО «Б.М.Л. Арзни» были «ущемлены».

Теперь давайте подытожим:

человек, который:

а) контролирует несколько бизнесов, но все они практически банкроты;

б) должен десятки миллионов долларов США 7-и банкам Армении;

в) отдал нашему Банку здание стоимостью в 0,5 миллиона долларов, примерно столько же стоящие две производственные линии, погасив этим кредит в 4,5 миллиона долларов США,

требует взыскать с Банка 22 миллиона долларов США только по одному из исков. За то, что продали это самое здание не ему, а, скажем, его сыну. И самое чудовищное в этой истории — тот факт, что суды первой инстанции дважды выносят решение в пользу такого истца! Это говорит о больших проблемах в судебной системе. Дело это настолько «высосанное из пальца» и так сильно попахивает неприкрытым мошенничеством, что решение суда первой инстанции для нас выглядит просто немыслимым. Для любого здравомыслящего человека действия Афандяна являются по меньшей мере недобросовестными.

— Не пытались ли Вы договориться о внесудебном решении спора?

— Дело в том, что, достаточно глубоко изучив вопрос, могу констатировать, что это не спор. Поскольку отношения г-на Афандяна с Банком начались задолго до моего вклада в капитал Банка, вопросами взаимоотношений с ним занимались ливанские партнеры. Однако, после первого решения в пользу ООО «Б.М.Л. Арзни» я решил вмешаться и поручил своим представителям встретиться и договориться с Афандяном. Я не знал всех деталей дела, и мне казалось, что человек просто хочет вернуть своё здание. Мы даже были готовы подарить ему это строение! Однако, к моему удивлению, здание интересовало его меньше всего. Требования его были настолько неадекватными, что я решил поглубже изучить вопрос. После чего мне стало понятно, что мы имеем дело со спланированной атакой и продуманным шантажом. Это и есть объяснение неадекватности его запросов. Я понял, что мы имеем дело с наперсточниками. А единственно правильная тактика поведения с наперсточниками — держаться от них как можно дальше.

— Каким вы видите дальнейшее развитие ситуации?

— Я твердо убежден, что такие смехотворные мошеннические схемы нацелены на то, чтобы у противной стороны сдали нервы и мошенники получили откуп. Но у нас крепкие нервы и большой запас прочности. Думаю, в Новой Армении такие фокусы не пройдут. Банковская сфера Армении давно уже подвергается атакам нечистоплотных дельцов, но сумма данного иска для нее беспрецедентна, да и неприкрытость недобросовестных действий также уникальна. Мы настроены сотрудничать со всеми банками, регулятором сферы, правоохранительными органами и законодателями для устранения условий, способствующих этому безобразию. И я верю, что вышестоящие суды в полной мере изучат суть дела и вынесут справедливое решение. Любой объективный суд разберется в этом очень быстро. Оспаривание иностранными акционерами неправомерных решений армянского правосудия в международных судах не принесет дивидендов ни стране, ни акционерам. Это возымеет неблагоприятное влияние на инвестиционный климат.

— Как отражается данный процесс на работе Банка?

— Кроме отвлечения ресурсов наших юристов – никак. Мы уже распространили заявление для наших клиентов и призвали их не беспокоиться. Банк в состоянии выполнить все свои обязательства. Средства вкладчиков находятся в безопасности, им ничего не угрожает. Мы ведём очень осторожную политику управления рисками и последовательно внедряем свою стратегию по строительству цифрового банкинга.