Армения без «пояса безопасности»: «Азербайджан на этом не остановится» - EADaily побеседовал с добровольцами, охраняющими изменившиеся после войны границы Армении

После завершения боевых действий «камавораканы» — армянские добровольцы не спешат возвращаться по домам, охраняя новые границы, причем уже не Нагорно-Карабахской республики — Арцаха, а Армении. Потеряв «пояс безопасности» Карабаха, Армения фактически потеряла и свой пояс безопасности. Граница между непризнанной НКР и Арменией носила номинальный характер, и была достаточно «прозрачной», в отличие от границы между теми же ЛДНР и Россией. В результате передачи Лачинского и Кельбаджарского районов под контроль Азербайджана возникла проблема укрепления пограничной зоны между подконтрольной Баку территорией и территорией Армении, проходящей теперь по Сюникской области, куда, по словам местных жителей, заходят азербайджанские солдаты, угоняя скот и даже уводя в плен людей. На одном из постов добровольцев в районе армянского села Тех побывал 9 декабря корреспондент EADaily.

На приграничные позиции добровольцев мы выбрались с армянским добровольцем Варданом, который имел собственный строительный бизнес в Москве, но с началом боевых действий приехал в Арцах, и, как скромно говорит он сам, «немного поучаствовал в районе Кельбаджара». Сейчас Вардан развозит добровольцам на блокпостах теплые вещи, которые помогут выдержать промозглую зиму в горах. На их позиции ведет только проселочная дорога, и Вардану нужно приложить все свое водительское умение, чтобы провести машину через перевалы по мокрой и вязкой глинистой почве. В Арцахе часто сокрушаются, что плохая погода пришла слишком поздно, после снега и дождей в Карабахе практически невозможно проводить наступательные операции.

Добраться на позиции добровольцев сложно, но старая добрая «Нива» справляется, хоть и выделывает на горном бездорожье самые неожиданные танцевальные «па». Вардан говорит, что для этой местности лучше всего подходит УАЗик. «Мы их называем „вилиси“, — говорит Вардан, — Его прадедушку в Союзе разработали на основе американского внедорожника. Вот на нем лучше всего было бы разъезжать по таким дорогам». Я молчу в ответ на непатриотичную реплику Вардана, потому что совершенно не разбираюсь в истории отечественного автопрома, но вполне верю, что «козлик» отлично подошел бы для такой дороги.

Добровольцы за прошедшее после подписания соглашения о мире время вышли с территории Арцаха и успели укрепиться на новых позициях на приграничной теперь уже не с НКР, а с Азербайджаном территории Армении. Говорят, что их главная цель — защитить людей, живущих в близлежащих селах, куда могут заходить отдельные группы азербайджанских солдат. Тем более, что, по их словам, случаи похищения людей уже имели место.

Руководит добровольцами на этом посту Карен Мелоян, у которого был свой бизнес — обувной цех. Для Карена это уже не первая война. «Я начал воевать в Афгане еще в советской армии- служил солдатом срочной службы. Потом прошел первую Карабахскую войну, на второй, апрельской войне, не был, а вот сейчас опять тут. Так что для меня привычно за Родину воевать. На этой войне я был в районе Джебраила, в Гадруте», — говорит Карен.

По его словам, каждая война имеет свою особенность, но эта война была войной пятого поколения, и ей нужно было противостоять ее же средствами — то есть организацией высокотехнологичной противовоздушной обороны. «Никто такой войны раньше не видел, здесь воевали беспилотники. Поначалу было непривычно и неожиданно, но, спустя несколько дней, мы и к этому привыкли. Война сама по себе страшное дело, любая война, вне зависимости от того, какие средства применяются. Но одно дело „страх“, а другое дело испугаться, поддаться панике. Но самым тяжелым на войне для меня была потеря боевых товарищей, а я их много потерял», — сказал Карен. 

Он убежден, что армянским мужчинам рано расходиться по домам. «Война не заканчивалась с 1994 года, это всего лишь передышка, тайм-аут. Пока вопрос с Арцахом не решен, нельзя говорить, что война закончилась. Сейчас крупномасштабной войны нет, но перестрелки есть, есть провокации со стороны Азербайджана. Миротворцы, конечно, помогли, остановили войну, предотвратили новые потери, по крайней мере сейчас не гибнут наши мальчишки. Но мы опасаемся, что Азербайджан не остановится на этом», — сказал Карен.

Людвиг самый молодой на этом посту, время от времени он уходит дальше в поле, ближе к азербайджанским позициям, откуда слышны пулеметные очереди. В это время на костре греется чайник, а Карен разрезает пластиковые бутылки, чтобы сделать из них импровизированный сервиз и угостить нас самым вкусным на свете походным кофе. Вернувшийся из дозора Людвиг предлагает мне свежеиспеченный картофель, с которого он стряхивает теплую золу. Быт добровольцев неприхотлив, а погода еще более капризная, чем на Донбассе. Я разговариваю с Людвигом, ищу подходящий фон для того, чтобы сфотографировать его крупным планом, и понимаю, что фон повсюду идеален — нас окружают суровые заснеженные горные гряды.

«В первый день войны мы с друзьями собрались и поехали добровольцами, я воевал в разных направлениях, был ранен в ногу. Могу сказать, что везде было одинаково тяжело. Я пока что не вижу для себя возможности уйти, наш враг очень близко к территории Армении, здесь есть такие места, что можно слушать их разговоры. У нас нет желания воевать, но приходится», — говорит Людвиг.

Андраник Акопян уже умудрен опытом, в отличие от юного Людвига, недоверчив и немногословен. «Я воевал в первую войну, примерно год, сейчас тоже пошел добровольцем, воевал с первого дня в Мартакерте. Вот вы всех спрашиваете, было ли страшно? Тут вопрос в другом. Было ли страшно, не было ли страшно, но кому-то надо воевать, кто-то должен Родину свою защищать. Хоть война и кончилась, они все еще лезут. Если бы мы здесь не стояли, они бы уже и сюда зашли», — сказал Андраник.

Доброволец Артур, как и Карен, воевал в Афгане. «Я советский офицер, учился в России в высшей милицейской школе. В 90-е полтора года провел на фронте, очищал Лачинский коридор, в 16-м году воевал, в эту войну воевал, но мало», — говорит Артур. Он уверен, что война началась «от плохой политики».

«Вот вы при Союзе жили, тогда не было таких войн, хотели бы вы восстановления Союза», — интересуюсь я. Артур отвечает, что восстановления СССР, наверное, не хотел бы, но сближение с Россией поддерживает. «С русскими хорошие отношения у меня, и даже в Донецке друзья есть», — сказал он.

Доброволец Артур, как и Карен, воевал в Афгане. «Я советский офицер, учился в России в высшей милицейской школе. В 90-е полтора года провел на фронте, очищал Лачинский коридор, в 16-м году воевал, в эту войну воевал, но мало», — говорит Артур. Он уверен, что война началась «от плохой политики».

«Вот вы при Союзе жили, тогда не было таких войн, хотели бы вы восстановления Союза», — интересуюсь я. Артур отвечает, что восстановления СССР, наверное, не хотел бы, но сближение с Россией поддерживает. «С русскими хорошие отношения у меня, и даже в Донецке друзья есть», — сказал он.

Вечером того же дня стало понятно, откуда были слышны пулеметные очереди. Ресурс WarGonzo сообщил cо ссылкой на свои источники в российских силовых структурах, что ВС Азербайджана активно перемещаются в «серой зоне» у границ Армении, пытаясь улучшить свои позиции не только на линии соприкосновения с армией обороны Арцаха, но и на отдельных участках армяно-азербайджанской границы. Уточняется, что речь идет как раз о территории между армянским Техом и арцахским Агавно, где ВС Азербайджана попытались зайти на территорию Армении в нынешней демаркации со стороны Лачинского района, перешедшего под их контроль 1 декабря.